Фурия Капитана - Страница 91

Раненый гарим хлестнул своим мускулистым хвостом, с которым он только что ее “познакомил”, и развернулся, извиваясь с текучей грацией. С обнаженными клыками ящер бросился на нее. Ошеломленная, Амара неловко нашарила меч, хоть и понимала, что от оружия будет мало пользы.

Когда гарим приблизился вплотную, она сделала выпад – и меч просто проскользнул, отскочив от его груди. И она закричала.

А потом длинное деревце появилось из ниоткуда и с неимоверной силой опустилось на морду существа схлопнув его челюсти и воткнув носом в землю. Голова монстра отскочила от земли, но деревце опустилось снова, и снова, точно рассчитанными и жестокими ударами.

Первый Лорд Алеры бросился на гарима, пропихнул свой обгрызенный посох под тварь, и рыча от напряжения рывком повернулся вместе с гаримом, переворачивая ящера кверху брюхом.

– В подбрюшье бей! – воскликну Гай. – Туда, где тоньше чешуя!

Амара схватила свой меч, шатаясь, встала на колени, и вонзила клинок в незащищенное горло гарима, чуть ниже того места, где посох Гая всё ещё удерживал голову твари. К её удивлению, меч легко пробил чешуйчатую кожу, которая здесь была тонкой, и кровь хлынула алым фонтаном.

Гарим дико забился, но Первый Лорд пришпилил тварь. Хотя ящер швырял его взад и вперед, он не мог избавиться от хватки Гая. Амара била снова и снова, пока конвульсии гарима не стали затихать, а потом оттащила Первого Лорда подальше от умирающего животного.

– Милорд! – выдохнула Амара.

– Я в порядке, – тяжело дыша, ответил Гай, – Граф.

Амара встала, дико оглянулась и осознала, что есть еще кое-что, чего она не знала о смертельно опасных ящерицах.

Они бегают стаями.

Один гарим, измочаленный, висел на иве пятнадцатью футами выше уровня земли, где дюжины тонких ветевей, казалось потянулись к нему и обернулись вокруг него.

Другой, избитый и дико скрученный, лежал на земле, поднявшейся на пять или шесть футов. Топор лесничего торчал из головы умирающего гарима, мощный удар загнал его в череп ящерицы по самую проушину.

И окровавленный граф Кальдерон, безоружный, сошедшийся в схватке с третьим гаримом. Как и Первому Лорду, ему удалось зайти со спины зверя, но его руки сомкнулись на горле существа.

Амара видела, что кровь залила одну сторону его головы и половину верхней части туловища, но он оставался в сознании, а на лице застыла гримаса рычания.

Гарим жестоко бился, несколько раз перевернулся, и его хвост с дичайшей энергией бил Бернарда по ногам и нижней части спины. Он выл от ярости и боли.

Амара закричала и бросилась к мужу с мечом в руках.

Голова Бернарда повернулась, он разжал одну руку, схватив ей хвост. Зверь безумно крутанулся, высвободился от захвата Бернарда и цепляя мощными ногами лесную почву, поднялся и попытался вцепиться зубами в Бернарда.

Однако Бернард первым сработал ногами, схватив хвост гарима раньше, чем он смог бы восстановить равновесие. Гарим изо всех сил пытался дотянуться до него, а Бернард, уворачиваясь от челюстей, жестко держал хвост.

Сначала Амара думала, что он просто пытается выиграть время – но на втором круге гарим начал набирать скорость. Зверь был крупнейшим из виденных Амарой, и, должно быть, потянул бы на пятьсот фунтов, если его взвесить, но граф Кальдерон оторвал его от земли и закрутил, как если бы это была детская игрушка

Описав широкий круг, Бернард зарычал от ярости и торжества и вмазал гарима черепом о толстый ствол дерева. Он разбился с влажным, глухим треском, похожим на звук лопнувшей дыни, и ящер рухнул на землю совершенно безжизненным.

Пойманный ивами в ловушку гарим зарычал и разорвал прутья, освободив конечности, и упал на землю позади Бернарда. Амара закричала в бессловесном предупреждении.

Он посмотрел на неё, а потом резко повернул голову, вскинул руку, и крикнул:

– Брутус!

Почва под гаримом вдруг вздрогнула и разошлась от движения. Фигура пса размером с небольшую лошадь появилась из-под земли, её плечи и грудь были из песчаника и глины, в глазах сверкали зелёные драгоценные камни, а челюсти были из гранита.

Земляная фурия Бернарда схватила гарима своей каменной пастью, и ящер зашипел и дико забился, когда Брутус полностью оторвал его от земли. Большой пес продолжал появляться из земли, словно собака, вынырнувшая из озера, и тряс гарима, как терьер крысу.

Амаре показалось, что она услышала хруст шеи ящера, но Брутус не успокоился, пока не швырнул гарима на деревья и не втоптал его в землю. К тому моменту, когда фурия земли закончила истязания, гарим являл собой кровавую массу из разорванной плоти и раздробленных костей.

Амара замедлилась и подошла на расстояние нескольких футов к мужу. Бернард проследил за действиями Брутуса, кивнул и сказал:

– Спасибо.

Каменный пес дважды клацнул челюстями, потряс головой, осыпав почву камешками и пылью, и снова погрузился в землю, навернув пару кругов, как собака, собирающаяся лечь.

Бернард согнулся и упал на одно колено. Амара бросилась к нему.

– Бернард!

– Ничего, я в порядке, – выдавил Бернард, всё еще тяжело дыша. – Гай?

– Он жив, – сказала Амара. – Дай мне осмотреть твою голову.

– Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – ответил Бернард. – Раны головы всегда сильно кровоточат.

– Я знаю, – ответила Амара, – но у тебя шишка размером с яйцо вокруг пореза. Сотрясение – это уже не просто ранение.

Бернард протянул руку и перехватил ее ладонь. Он посмотрел ей в глаза и сказал тихо, но жестко:

– Проверьте, как там Первый Лорд, графиня.

Она замерла в приступе гнева.